Культура и искусство: русские имена. Российские меценаты и благотворители XVIII-XIX вв Юрий Степанович Нечаев-Мальцов

Меценаты России

Если вы хотите знать, какими были самые известные меценаты России , тогда добро пожаловать.

Вкратце лишь скажем, что меценатами называют тех, кто поддерживает искусство и науку за счет собственных материальных средств.

Безусловно, история России знает многих меценатов, чьи имена не известны широким массам. Но мы расскажем о самых известных меценатах России, чей вклад в искусство имел серьезное значение.

Сергей Строганов

Сергей Строганов (1794-1882) был русским государственным деятелем, а также коллекционером и меценатом. Он стал учредителем художественной школы, куда принимали всех талантливых детей, вне зависимости от их происхождения и сословия.

Интересно, что она существует и сейчас, являясь одним из старейших художественных учреждений России. Нынешнее ее название — МГХПА им. С. Г. Строганова.

Надо сказать, что Сергей Строганов принадлежал к знаменитой семье русских деятелей XVI—XX веков, многие из которых были меценатами. Их род пресекся в 1923 году.в

Интересен факт, что Строганов был не только почетным членом многих высших учебных заведений, но еще и главным воспитателем императора Александра III.

В его владении было более 80 тыс. душ крестьян, с которыми он обходился по отечески нежно, но и строго. Именно Сергей Строганов был ярым сторонником нравственной жизни крестьян, для чего придумал «Правила о предупреждении и пресечении распутства».

Гаврила Солодовников

Гаврила Солодовников (1826-1901) был одним из самых богатых московских купцов. Являясь мультимиллионером, он отдал на благотворительность около 20 млн. рублей, что было просто баснословной суммой.

Именно на его средства построен Московский театр оперетты (в прошлом – театр на Большой Дмитровке), клиника при МГУ, множество домов для бедных, сиротских приютов и училищ в различных губерниях империи.

Если бы все меценаты России были, как Гаврила Солодовников, тогда народ бы жил значительно лучше. По крайней мере, так считали люди, которым прямо или косвенно помогал богатейший из российских миллионеров.

На момент смерти его состояние оценивалось в 20 977 700 рублей. Интересно, что еще при жизни о нем ходили самые невероятные слухи. Что он, якобы, может надуть самого хитрого купца, и при этом отдать все вырученные деньги на благотворительность.

Историки считают эти слухи необоснованными по причине отсутствия документальных подтверждений. Дело в том, что в 19 веке практически все сделки между предпринимателями осуществлялись не на бумаге, а на словах и рукопожатиях.

Это давало плодотворную почву для того, чтобы спекулировать успешной деятельностью Солодовникова его менее удачливым конкурентам.

Любопытно, что в 2001 году была учреждена Национальная Премия имени купца Гавриила Солодовникова. Это своего рода «Оскар» в торговле, который присуждается наиболее выдающимся менеджерам за вклад в развитие отечественной торговли.

Александр Штиглиц

Александр Штиглиц (1814-1884) — крупнейший российский финансист и известный русский меценат. Будучи сыном придворного банкира, он в 1860 году стал управляющим госбанком России.

Штиглиц спонсировал многие образовательные проекты российских деятелей культуры. Но наиболее значимым его пожертвованием считается учреждение на его средства в Петербурге Центрального училища технического рисования.

Здесь могли обучаться лица обоих полов. Кроме того, при училище была оборудована великолепная библиотека и музей. Потратив на создание этого заведения более 1 млн. рублей, Штиглиц по праву считал его любимым своим детищем.

Интересен факт, что его завещание часто приводят, как образец заботливости о своих проектах вообще, и лицах принимающих в них участие в частности. То есть, говоря иначе, в своем завещании он не забыл никого и ничто.

Александр Штиглиц известен также тем, что все свои сбережения он хранил в русских банках и фондах. Когда же один из финансистов съязвил относительного того, что это, дескать, ненадежно, Штиглиц ответил:

«Отец мой и я нажили всё состояние в России; если она окажется несостоятельной, то и я готов потерять с ней вместе всё своё состояние».

Вот уж поистине образец настоящего патриотизма и любви к своей родине. Смело можно сказать, что Александр Штиглиц – это один из выдающихся меценатов России.

Юрий Нечаев-Мальцов

Юрий Нечаев-Мальцов (1834-1913) – известный русский меценат, дипломат и фабрикант. Он финансировал создание многих ремесленных школ для детей из бедных семей.

К его заслугам относится спонсирование различных медицинских учреждений.

Нечаев-Мальцов основал в городе Владимире Техническое училище имени Ивана Мальцова. Оно считается одним из лучших в Европе по техническому оснащению. Сегодня это Владимирский авиамеханический колледж.

Музей изящных искусств в Москве построен тоже за его счет. Нет возможности перечислить все благотворительные проекты Нечаева-Мальцева, так как их очень много. В их числе храмы, богадельни в различных городах России и музеи.

Получив в 1880 году от своего дяди Ивана Мальцова (родного брата матери) крупное наследство, которое состояло из фабрик и заводов, расположенных в различных губерниях, он к своей фамилии добавил дядину, в результате чего и получилась двойная фамилия Нечаев-Мальцов.

Братья Третьяковы

Третьяковы Павел Михайлович (1832-1898) и Сергей Михайлович (1834-1892) – известные купцы и владельцы крупной льняной мануфактуры. Наверняка вам хорошо известна фамилия этих меценатов России потому, что Третьяковская галерея – это один из крупнейших в мире музеев русского искусства.

Действительно, Третьяковская галерея была основа Павлом Третьяковым. В качестве одного из основателей был и его младший брат – Сергей.

Пожертвовав на развитие искусства более 3 млн. рублей, они активно скупали лучшие картины известных художников. В конечном счете, у них образовалась одна из крупнейших коллекций. Третьяковы целиком пожертвовали ее Москве.

Последние слова Павла были такими: «Берегите галерею и будьте здоровы». Кроме этого, братья спонсировали школу для глухонемых детей, разные художественные училища и консерватории.

Более того, они принимали активное участие в нуждах талантливых художников, всегда стараясь им материально помочь. До сих пор в Москве существует Третьяковский проезд — живописная улица в Китай-городе, которая также основана братьями меценатами.

Савва Мамонтов

Савва Мамонтов (1841-1918) — русский меценат и предприниматель. Вошел в историю главным образом потому, что оказывал существенную поддержку многим художникам. При этом Мамонтов не увлекался коллекционированием.

Занимаясь строительством железных дорог, в качестве главной предпринимательской деятельности, он начала активно интересоваться культурой.

Однако ни родственники, ни директора железной дороги, ни инженеры не понимали его меценатства и не поддерживали в этих начинаниях.

Интересен факт, что одно из своих поместий он превратил в художественную школу. Савва Мамонтов – это, к сожалению, пример человека, который сделав для России очень многое, кончил жизнь худо.

Потратив на меценатство огромные суммы денег, он влез в кредиты, которые так и не смог погасить. В связи с этим его посадили на несколько месяцев в тюрьму, а тем временем все имущество было описано и распродано в счет погашения задолженностей.

Умерев в скромной квартире, он, казалось бы, навсегда был вычеркнут из жизни любимой им России. Но к концу 20 века его заслуги как мецената были по достоинству оценены, а имя почтительно произносят все искусствоведы.

Козьма Солдатёнков

Козьма Солдатёнков (1818-1901) – меценат России, который по официальным данным за свою жизнь пожертвовал около 5 млн. рублей. Все началось с того, что в 1850-х годах он распорядился из собственных средств выдавать пособия всем жителям деревни Прокунино.

Солдатёнков делал этот в честь памяти своих прародителей. Пособия выдавались при следующих обстоятельствах: любая девушка, когда она выходила замуж, и любой парень, когда отправлялся на службу в армию.

На деньги мецената невеста могла заготовить приданое и сыграть свадьбу. Семья же новобранца, в отсутствие сына, могла приобрести лошадь, корову или же вложить деньги в текущие нужды.

Являясь потомком крепостных крестьян, в 1866 Козьма Солдатенков открывает богадельню, приурочив ее ко дню отмены крепостничества — 19 февраля 1861 года.

За свою долгую жизнь он регулярно выделял крупные суммы денег на разные больницы и дома для вдов и сирот.

Кроме этого, Козьма Солдатенков активно поощрял любое книгопечатание. Современная газета писала, что меценат «тратил бешеные деньги на издание капитальнейших сочинений».

Будучи страстным коллекционером ценных картин, он спонсировал Румянцевский музей (которому он и завещал все свои картины) и Московский университет.

После его смерти газета «Русское слово» писала: «Добродушную фигуру белого как лунь старца с мягко светившимися умными глазами знала вся Москва».

Все современники отмечали не просто выдающиеся способности Солдатенкова, как финансиста, но и прежде всего его высокие нравственные качества.

Москвичи хорошо знали фамилию своего благодетеля, который больше 2 млн. рублей выделил на строительство бесплатной больницы для бедняков «без различия званий, сословий и религий».

Савва Тимофеевич Морозов

Савва Морозов (1862-1905) – известный меценат России и крупнейший предприниматель своего времени. Оказав колоссальную помощь Московскому художественному театру, он начал заведовать его финансовой частью.

Именно Савва Морозов впервые ввёл оплату по беременности женщинам-работницам. Рабочие его фабрик боготворили своего работодателя.

Известный режиссер Станиславский сказал как-то меценату: «…внесённый Вами труд мне представляется ПОДВИГОМ, а изящное здание, выросшее на развалинах притона, кажется сбывшимся наяву сном… Я радуюсь, что русский театр нашёл своего Морозова подобно тому, как художество дождалось своего Третьякова».

Морозов был чрезвычайно образованным и способным человеком. Окончив естественное отделение физико-математического факультета Императорского Московского университета, он получил диплом химика и поддерживал связь с Дмитрием Менделеевым.

Об этом выдающемся деятеле можно много интересного написать. Особенно интересна с точки зрения истории его связь с революционерами, а также загадочная смерть Морозова. Что же до предпринимательского опыта Саввы Морозова, то его до сих пор используют на западе в качестве эталона.

Будучи страстным трудоголиком, он писал:

«Не согласен я с Декартом в его формулировке: «Мыслю, следовательно существую». Я говорю: работаю, значит, существую. Для меня очевидно, что только работа расширяет, обогащает мир и сознание».

Меценаты Бахрушины

Бахрушины — династия московских предпринимателей и одних из известнейших меценатов России. В 1887 году на Сокольничьем поле они построили больницу для страдающих неизлечимыми заболеваниями.

В 1893 году при больнице был построен дом для призрения неизличимо больных. В 1895 они выделили 600 тысяч рублей на строительство в Сокольничьей роще бесплатного детского приюта для бедных и сирот православного вероисповедания.

В 1888 году на Софийской набережной был построен «дом бесплатных квартир» для нуждающихся вдов с детьми и учащихся девушек. При доме действовали два детских сада, начальное училище для детей, мужское ремесленное училище и профессиональная школа для девочек. В 1901 году был построен городской сиротский приют.

Полмиллиона рублей были пожертвованы на приют-колонию для беспризорных детей в Тихвинском городском имении в Москве.

В 1913 братья Бахрушины снова выделили огромную сумму денег для постройки больницы, роддома и амбулатории в Зарайске.

Александр и Василий Алексеевичи Бахрушины еще при жизни стали почетными гражданами Москвы за свою широкую меценатскую деятельность.

Что же, надеемся, что теперь вы знаете, какие меценаты России стали самыми известными в истории. В наше время дело с благотворительностью обстоит немного иначе. Но об этом мы поговорим в другой раз.

Удача Нечаева-Мальцова, или зачем благотворителю нужны энтузиасты

Бисмарк писал: «Деньги введут вас в любую гостиную, но не в историю». Вот и ответ: энтузиасты нужны меценату, что бы войти в историю. Потому что одни деньги дело не делают. Нужна еще мечта и работа

Ю.С. Нечаев-Мальцов, 1912 год

Жил в России предприниматель и меценат Юрий Степанович Мальцов. Занимался своими владимирскими заводами, тратил деньги на благотворительность. Так бы и оставался он одним из многих, пока в его жизни неожиданно не появился профессор Иван Владимирович Цветаев. А вместе с ним – настоящее дело.

Неожиданное наследство

Юрий Степанович Нечаев-Мальцов родился в 1834 году в известной и богатой купеческой семье. Его отцом был Степан Дмитриевич Нечаев – историк, археолог и высокопоставленный чиновник – на протяжении трех лет он исполнял должность обер-прокурора Священного Синода. Именно стараниями Степана Дмитриевича был заложен заповедник «Куликово поле» – вышло так, что это (кстати говоря, всего лишь предполагаемое место битвы) находилось на его земле. «Весьма приятный и обязательный в сношениях с людьми посторонними, быль весьма строгим и взыскательным начальником по службе,» – так писал о нем граф М. Толстой.

Мать Юрия Степановича – Софья Сергеевна Мальцова, женщина веселая и жизнерадостная, но, вместе с тем, серьезная и рассудительная. Увы, ей довелось прожить всего 31 год – Софья Сергеевна скончалась в 1836 году от чахотки. «По человеческому рассуждению, что бы лучше, как сохранить такую помощницу Вам, такую мать детям, для большого Вам удобства заниматься делами общей пользы? Но кто разумеет ум Господень?».

И был еще дядя, Иван Сергеевич Мальцов, действительный статский советник, дипломат и фабрикант. Человек необычной судьбы – участвовал вместе с Грибоедовым в дипломатической миссии в Персии. Когда местные жители напали на резиденцию русской миссии, он был единственным, кому удалось спасти свою жизнь. Он писал в рапорте Нессельроде: «Я обязан чудесным спасением своим как необыкновенному счастию, так и тому, что не потерялся среди ужасов, происходивших перед глазами моими. Я жил рядом с табризским мехмендарем нашим Назар-Али-Ханом Авшарским, на самом первом дворе. Кроме меня русских там не было… Когда народ, с криком, волною хлынул мимо окон моих, я не знал, что думать, хотел броситься к посланнику и не успел дойти до дверей, как уже весь двор и крыши усыпаны были свирепствующей чернью… Не прошло пяти минут, как уже резали кинжалами перед глазами моими курьера нашего Хаджатура. Между тем народ бросился на второй и третий двор: там завязалась драка, началась перестрелка. Увидев, что некоторые из персиян неохотно совались вперед, я дал одному феррашу моему 200 червонцев и приказал ему раздать оные благонадежным людям, ему известным, собрать их к дверям моим и говорить народу, что здесь квартира людей Назар-Али-Хана. Я сидел, таким образом, более трех часов в ежеминутном ожидании жестокой смерти; видел, как сарбазы и ферраши шахские спокойно прогуливались среди неистовой черни и грабили находившиеся в нижних комнатах мои вещи. Неоднократно народ бросался к дверям, но, к счастию, был удерживаем подкупленными мной людьми, которые защищали меня именем Назар-Али-Хана. Потом, когда уже начало утихать неистовство, пришел серхенг и приставил караул к дверям моим. Ночью повел он меня во дворец, переодетого сарбазом».

Многие ставили это спасение ему в вину – дескать, предал своего начальника, вместо того, чтобы самоотверженно спасать Грибоедова, заботился исключительно о собственной жизни. Но, в конце концов и начальство, и общественное мнение оправдало Ивана Сергеевича – все таки он был не военнослужащий с оружием в руках, а человек партикулярный, ратным наукам совершенно не обученный.

Именно от этого легендарного дяди Юрий Степанович Мальцов и получил свое наследство – двенадцать крупных фабрик, разбросанных по всей стране, в первую очередь – Гусевский хрустальный завод. А также многочисленные земельные участки, леса, торфоразработки и так далее. Это случилось в 1880 году. Тогда же он, в память о добром дядюшке, и взял себе вторую фамилию – Нечаев-Мальцов, на что было предварительно испрошено позволение Сената.

Рабочий с коровой

До 1880 года Юрий Степанович был человек исключительно светский. Выпускник юридического факультета Московского университета, он служил по Министерству иностранных дел. Дослужился до чинов нешуточных, получил звание камергера, затем гофмейстера и обергофмейстера, был накоротке с самим императором Александром Третьим. И вдруг на исходе пятого десятка – столь разительная перемена. Судьба как бы дала возможность нашему герою прожить еще одну жизнь, – жизнь богатого предпринимателя. И Нечаев-Мальцов самозабвенно бросился в предпринимательство.

Выяснилось вдруг, что деловая сметка в нем присутствует, просто все это время дремала, за неимением возможности реализоваться. Продукция Гусевского завода неизменно брала высочайшие призы и золотые медали на всевозможных, в том числе и всемирных промышленных выставках. И тогда же новоиспеченный фабрикант задумался об обустройстве быта своих многочисленных работников. Вот, в частности, цитата из отчета фабричного инспектора за 1882-1883 годы: «Третий тип жилых помещений для рабочих – отдельные домики – мне удалось встретить только на хрустальных и стеклянных заводах… Всего лучше устроены они на фабрике Мальцова. Каждый домик здесь разделен глухою стеною на две половины – и в каждой половине живет по одной семье… При каждой половине имеется небольшой дворик, огороженный забором, – и при многих из них есть огороды и покосы, даваемые рабочим фабрикой. На двориках устроены некоторые хозяйственные службы, как то: хлев для коровы, курятник и пр.

Словом, рабочие тут живут полным хозяйством, как у себя дома… Внутренняя обстановка домиков хотя вообще и проще, чем во многих каморках на фабриках Морозова и других, но рабочие здесь живут несравненно домовитее и вообще заметно, что они очень довольны такого рода живыми помещениями».

Юрий Степанович не ограничивается заботой о своих рабочих. В 1884 году во Владимире закладывается Техническое училище, а уже в следующем году оно принимает первых слушателей. Здесь обучали токарно-слесарному, кузнечному и столярно-модельному делу. Выпускники этого училища обычно не испытывали никаких проблем с трудоустройством.

В Гусе Хрустальном на средства Нечаева-Мальцова был сооружен Георгиевский собор – в честь небесного патрона самого предпринимателя. Автором его стал знаменитый Л. Н. Бенуа. Он писал об этой работе: «В этот храм я вложил все, что мог, и, может быть, он останется лучшим из моих творений».

Мозаику же выполнили по рисункам В. М. Васнецова.

А в Петербурге, где постоянно проживал Юрий Степанович, он регулярно субсидировал Морское благотворительное общество, Николаевскую женскую больницу, Сергиевское православное братство, Дом призрения и ремесленного образования бедных детей, Женское патриотическое общество – всего не перечесть.

Цветаев-Мальцов

А тем временем по Москве и Петербургу ездил один чудаковатый профессор – Иван Владимирович Цветаев. Он методически обходил купеческие дома и предлагал пожертвовать на совершенно невиданное дело – Музей изящных искусств. Чтобы студенты, не имеющие средств для личного ознакомления с греческими и итальянскими античными шедеврами, имели возможность лицезреть хотя бы их слепки. А по возможности и некоторые оригиналы.

Добрался он и до Нечаева-Мальцова. Разговор был конструктивным. Как мы уже писали, отец нашего героя был профессиональным историком, дядя – и вовсе часть истории России, да и сам Юрий Степанович сызмальства интересовался русским прошлым, правда, в качестве любителя. Идея Цветаева, кстати, владимирского уроженца, ему приглянулась. Первый же взнос составил 300 тысяч рублей, что сразу выделило Нечаева-Мальцова среди прочих жертвователей.

И.В. Цветаев и Ю.С. Нечаев-Мальцов

За время создания музея Иван Владимирович и Юрий Степанович сдружились настолько, что по Москве даже шутка ходила – «Цветаев-Мальцов». Их видели вместе на заседаниях всевозможных комитетов, в ресторанах, в театрах. Несмотря на то, что Цветаев не был большим любителем светской жизни, ему приходилось вести ее – а где еще он смог бы коротко общаться с толстосумами? А пример друга, Нечаева-Мальцова еще больше склонял меценатов к пожертвованию.

Впрочем, были у Цветаева свои маленькие невинные хитрости, которые он применял даже к своему другу. После каждого «делового завтрака» официант приносил Юрию Степановичу счет, а Иван Владимирович в тот же момент клал рядом свой счет – за стройматериалы, за рабочих, за создание копий. И Юрий Степанович привычным жестом подмахивал оба документа.

Если же просто попросить у мецената денег, тот начинал обсуждать каждую дверную ручку. А так срабатывал купеческий рефлекс – по счетам следует платить.

Цветаев, кстати, жаловался: «Что мне делать с Нечаевым-Мальцевым? Опять всякие пулярды и устрицы… Да я устриц в рот не беру, не говоря уже о всяких шабли. Ну, зачем мне, сыну сельского священника – устрицы? А заставляет, злодей, заставляет! «Нет уж, голубчик вы мой, соблаговолите!» Он, может быть, думает, что я – стесняюсь, что ли? Да какое стесняюсь, когда сердце разрывается от жалости: ведь на эту сторублевку – что можно для музея сделать! Из-за каждой дверной задвижки торгуется – что, да зачем – а на чрево свое, на этих негодных устриц ста рублей не жалеет. Выкинутые деньги! Что бы мне – на музей! И завтра с ним завтракать, и послезавтра, так на целые пять сотен и назавтракаем. Хоть бы мне мою долю на руки выдал! Ведь самое обидное, что я сам музей объедаю».

Но ничего не поделаешь — Юрий Степанович, при всей своей щедрости, сам любил жить на широкую ногу.

Музей, тем не менее, строился.

А в 1904 году частные пожертвования практически иссякли. Оставался один лишь Нечаев-Мальцов. Цветаев признавался: «Один такой покровитель музея стоит мне целого десятка московских купцов и бар».

Дочь же Ивана Цветаева, поэтесса Марина Цветаева, писала: «Музей Александра III (он был посвящен этому императору – АМ.) есть четырнадцатилетний бессеребреный труд моего отца и три мальцевских, таких же бессеребреных миллиона».

Белое видение

В 1912 году в Москве на улице Волхонке был торжественно открыт Музей изящных искусств. Марина Цветаева писала об открытии: «Белое видение Музея на щедрой синеве неба… Белое видение лестницы, владычествующей над всем и всеми. У правого крыла – как страж – в нечеловеческий и даже не в божественный, а в героический рост – микельанджеловский Давид».

Музей изящных искусств имени императора Александра III, 1912 год

А в следующем, 1913 году ушли из жизни, с интервалом в три месяца, два достойнейших гражданина России – Юрий Степанович Нечаев-Мальцов и Иван Владимирович Цветаев. Один лег на Ваганьковском, другой на Новодевичьем. Как будто они полностью осуществили свое земное предназначение и вместе ушли в Царство Вечности.

Культура и искусство: русские имена. Российские меценаты и благотворители XVIII-XIX вв Юрий Степанович Нечаев-Мальцов

Юрий Степанович Нечаев-Мальцов, 1885 , портрет работы Ивана Крамского

Благотворительность и меценатство являлись семейной традицией аристократов Нечаевых. Степан Дмитриевич Нечаев – обер-прокурор Святейшего синода, сенатор и отец Юрия Степановича потратил на социальную ответственность большую часть своего состояния. Он был первым исследователем Куликова поля и создал первый в России музей Куликовской битвы, победа в которой освободила Русь от векового ига Золотой орды и послужила началом объединения русских земель в единое централизованное государство. До 1918 года этот музей находился в старинном родовом дворце усадьбы Нечаевых Полибино, расположенной недалеко от Куликова поля (сейчас село Полибино Данковского района Липецкой области).

Степан Дмитриевич первым предложил создать на Куликовом поле мемориальный памятник и храм Сергия Радонежского для увековечения Победы русского воинства в Куликовской битве, сделал основноё пожертвование и провёл сбор средств для реализации этого замысла. По инициативе С. Д. Нечаева тульский губернатор В.Ф.Васильев в 1820 году выступил с ходатайством перед императором Александром I о создании мемориального памятника на Куликовом поле. В 1836 году, император Николай I утвердил эскиз чугунного обелиска А. П. Брюллова. Во время празднования 470-ой годовщины Победы в Куликовской битве 8 сентября 1850 года памятник был торжественно открыт.

Памятник в честь Победы на Куликовом поле

После установки мемориальной колонны на месте Победы в Куликовской битве Степан Дмитриевич Нечаев сделал пожертвование и начал сбор денег на сооружение храма Сергия Радонежского на Куликовом поле. Святой Сергий Радонежский благословил русское воинство перед Куликовской битвой и дал из своего монастыря князю Дмитрию Донскому монахов-богатырей Родиона Ослябю и Александра Пересвета, победившего в единоборстве перед битвой монгольского богатыря Челубея и вдохновившего наших воинов на Победу.

За свою жизнь Степан Дмитриевич Нечаев истратил огромные деньги на благотворительную деятельность и его дело продолжил сын — великий меценат России Юрий Степанович Нечаев-Мальцов. Он окончил юридический факультет Московского университета и поступил на дипломатическую службу. Во время путешествий по странам Европы зародилась и окрепла у Нечаева-Мальцова любовь к искусству, которая и определила впоследствии его судьбу, связанную с Московским музеем изящных искусств, ныне Музеем изобразительных искусств имени А.С. Пушкина.

После смерти С. Д. Нечаева тульское духовенство активно поддержало идею постройки храма Сергия Радонежского на Куликовом поле. Юрий Степанович также как и отец сделал пожертвование на строительство собора. В 1911 году архитектором А.В.Щусевым был сделан проект. Храм Сергия Радонежского на Куликовом поле строился четыре года (1913-1917).

Храм Сергия Радонежского на Куликовом поле

В 1880 Юрий Степанович получил от своего дяди, одного из богатейших русских промышленников того времени, Ивана Сергеевича Мальцова (1807–1880) огромное наследство. При вступлении в права наследования он по завещанию стал обладателем двойной фамилии Нечаев-Мальцов. Юрий Степанович, используя свои зарубежные связи, приобретённые на дипломатической службе, реорганизовал производство художественного хрусталя в городе Гусь, при нем получившем название Гусь-Хрустальный. Нечаев-Мальцов приумножил состояние дяди эффективным управлением и продолжил традиции социальной ответственности отца, потратив огромные средства на благотворительность.

В 1885 году он основал во Владимире Техническое училище имени своего дяди Ивана Сергеевича Мальцова. Затем воздвиг в центре города Гусь-Хрустальный, храм Святого Георгия по проекту Н.Л.Бенуа. В селе Березовка недалеко от имения Нечаевых Полибино по воле Юрия Степановича был построен храм Дмитрия Солунского в память русских воинов, павших в Куликовской битве. Уникальный по архитектуре храм возведён по проекту великих зодчих А. Н. Померанцева и В. Ф. Шухова. Мозаики в храме были сделаны знаменитым петербургским мастером В. А. Фроловым по эскизам великого художника В.М.Васнецова. Вслед за храмами в Гусь-Хрустальном была построена богадельня имени И. С. Мальцова, а в Москве, на Шаболовке 33, в 1906 был построен комплекс дворянской богадельни имени Ю. С. Нечаева-Мальцова (архитектор Роман Клейн).

Хр ам Дмитрия Солунского в Берёзовке

в честь русских воинов, павших в Куликовской битве

Проживая в Санкт-Петербурге, Юрий Степанович Нечаев-Мальцов попечительствовал Морскому благотворительному обществу, Николаевской женской больнице, Сергиевскому православному братству, помогал Дому призрения и ремесленного образования бедных детей, с 1910 был попечителем Школы Императорского Женского патриотического общества имени Великой Княгини Екатерины Михайловны. Долгое время был членом Попечительного комитета о сестрах Красного Креста, на основе которого в 1893 под покровительством принцессы Е. М. Ольденбургской возникла Община сестер милосердия святой Евгении Красного Креста. Став вице-президентом Общины, пожертвовал деньги на строительство под ее эгидой двух больничных корпусов и здания богадельни для престарелых сестер милосердия. Финансировал деятельность медицинских учреждений, субсидировал журнал «Художественные сокровища России», выходивший под редакцией А. Н. Бенуа, а затем А. В. Прахова.

Благодаря Юрию Степановичу Нечаеву-Мальцову до наших дней ещё сохранилась первая в мире гиперболоидная конструкция, ажурная сетчатая стальная башня удивительной красоты, расположенная сейчас у дворца Нечаевых в Полибино. Уникальная водонапорная башня построена великим русским инженером В.Г.Шуховым для крупнейшей дореволюционной Всероссийской промышленной и художественной выставки в Нижнем Новгороде, проходившей в 1896 году. Она потрясла посетителей выставки необычностью и красотой формы. После окончания выставки уникальный шедевр купил Ю. С. Нечаев-Мальцов. Башня была перевезена в разобранном виде в Полибино и установлена В. Г. Шуховым рядом с дворцом Нечаевых. Гиперболоидные конструкции впоследствии строили многие великие архитекторы: Гауди, Ле Корбюзье, Оскар Нимейер. Шуховские сетчатые гиперболоидные башни востребованы и в настоящее время. Самая большая в мире телебашня, гигантская 610-метровая гиперболоидная сетчатая конструкция, соответствующая патенту В. Г. Шухова и очень похожая на башню у дворца Нечаевых в Полибино, возведена в 2005-2009 годах в Гуанчжоу в Китае. Сейчас в Полибино нередко приезжают зарубежные специалисты и архитекторы и, благодаря Юрию Степановичу, они пока ещё имеют возможность видеть и изучать первую в мире гиперболоидную сетчатую башню-оболочку.

Башня В.Г. Шухова у дворца Нечаевых в Полибино

До революции в усадьбе Полибино у Ю. С. Нечаев-Мальцова гостили и творили Л.Н.Толстой, И. Е. Репин, И. К. Айвазовский, К. А. Коровин, В.Д.Поленов, В. В. Васнецов, И. В. Цветаев, А. Н. Бенуа, Ольга Книппер-Чехова, Анна Ахматова. А после революции дворец Нечаевых в Полибино, построенный ещё в XVIII веке знаменитым архитектором В. И. Баженовым и расписанный И. К. Айвазовским, был разграблен и все росписи были уничтожены. Первое в мире сооружение гиперболоидной формы, башня В. Г. Шухова у дворца в Полибино, более 30 лет страдает от коррозии и требуется срочный ремонт её основания.

Некоммерческий фонд «Шуховская башня» в начале 2008 года обратился к руководству страны с просьбой реставрировать усадьбу Нечаевых к столетию Государственного музея изобразительных искусств. Шуховская башня и Нечаевский дворец в Полибине являются памятниками архитектуры федерального значения и находятся под охраной государства.

Современное состояние дворца Нечаевых в Полибино.

Архитектор В.И. Баженов, XVIII век

В историю Ю. С. Нечаев-Мальцов вошел как человек, подаривший России Музей изящных искусств (ГМИИ имени А. С. Пушкина) в Москве, пожертвовав на его строительство около 80% необходимых денег. Профессор Иван Владимирович Цветаев, отец поэтессы Марины Цветаевой и инициатор создания музея, обратился к властям и к состоятельным аристократам с просьбой внести пожертвования на строительство музея.

С весны 1987 к работе Комитета И.В. Цветаеву удалось привлечь Ю.С.Нечаева-Мальцова (1834-1913). Художественный вкус потомственного коллекционера шедевров искусства и археологических редкостей, университетское образование, опыт дипломата, связи и состояние одного из двенадцати богатейших людей России конца XIX века позволили Юрию Степановичу Нечаеву-Мальцову возглавить реальную работу Комитета по устройству музея, став Товарищем председателя Комитета (Великого Князя Сергея Александровича), контролировавшим завершение работ по проектированию и ход строительства Музея. До 1987 года под его контролем был возведён ряд крупных храмов и зданий с участием лучших архитекторов, инженеров и художников России и поэтому руководство новым масштабным проектом стало ему интересно. С середины 1987 года начались реальные пожертвования Ю.С.Нечаева-Мальцова на строительство и коллекцию Музея.

Именно Ю.С. Нечаев-Мальцов настоял на закладке всего здания сразу, а не переднего корпуса, выходящего фасадом на Волхонку, как предлагал И.В. Цветаев. Юрий Степанович настоял на «необходимости кирпичной выкладки всего здания музея зараз, чтобы придать ему целостность с самого начала» («Московские ведомости», 1987, 2 дек., №332, стр.4). Реальная окончательная длина фасада практически не изменилась, но в глубь квартала здание выросло почти в пять раз, что видно на окончательном плане музея от 12 июля 1898 года.

С 1904 года после пожара на стройке, когда сгорела большая часть создаваемого Музея, многие потеряли веру в успех масштабного проекта. Пожертвования на строительство практически прекратились и в дальнейшем в течение 8 лет до открытия Музея Ю.С.Нечаев-Мальцов один финансировал возведение гигантского здания. В итоге официальная сумма прямых пожертвований от имени Нечаева-Мальцова на Музей изящных искусств соствила более 2 миллионов царских рублей (эквивалент более миллиарда современных долларов). Часть пожертвований Юрий Степанович из-за своей скромности сделал анонимно, поэтому реальный его вклад был больше официально учтённого. Но в семье Цветаевых его вклад не был тайной. Марина Цветаева в своих воспоминаниях пишет о сумме в полтора раза превышающей официально учтённые 2 миллиона: «… когда в 1905 году его [Нечаева-Мальцева] заводы стали, тем нанося ему несметные убытки, он ни рубля не урезал у музея. Нечаев-Мальцев на музей дал три миллиона, покойный государь триста тысяч. Эти цифры помню достоверно. Музей Александра III есть четырнадцатилетний бессребреный труд моего отца и три мальцевских, таких же бессребреных миллиона.» ( “Музей Александра III” (в сокращении), Марина Цветаева, собрание сочинений в 7 томах, том 4, книга 1, изд. «Терра», М.,1997 г.)

Масштаб Музея, позволивший ему в наше время стать известным брендом, определил и обеспечил именно Юрий Степанович Нечаев-Мальцов. Без его участия до революции в лучшем случае был бы построен только передний корпус, выходящий фасадом на Волхонку. Здание музея было бы меньше почти в пять раз, заняв место в ряду многочисленных средних и малых экспозиций Москвы, и ГМИИ никогда не попал бы в число крупнейших художественных музеев Европы.

Особое внимание при доработке проекта Музея Ю.С. Нечаев-Мальцов уделял архитектуре и интерьеру Зала Славы русской науки, литературы и искусств (ныне Центральный или Белый зал второго этажа, к которому ведёт парадная лестница музея). По его указанию Р.И. Клейн несколько раз переделывал проект Зала Славы. Именно Юрию Степановичу принадлежит идея сделать этот зал исключительно Белым. Он отклонил несколько вариантов Зала Славы из-за их недостаточной величественности и изысканности. Ю.С. Нечаев-Мальцов настоял на каменном фризе над колоннадой фасада, взамен предложенного Клейном гипсового. Он финансировал и лично инспектировал на Урале добычу белого мрамора для отделки Музея. Когда выяснилось, что десятиметровые колонны для портика музея сделать в России невозможно, Юрий Степанович заказал их в Норвегии, зафрахтовал пароход для их доставки морем и баржи для сплава по рекам до самой Москвы. Для дарения Музею он закупал антиквариат в Египте и в Венеции приобрёл копии мозаик собора Святого Марка.

Отношение Юрия Степановича к делу создания Музея хорошо характеризует фраза из письма ему от Ивана Цветаева, датированного 7 сентября 1899 года:

«Мне очень жаль, что я не знал о намерении Р.И. Клейна поднимать тяжёлые балки именно 5 числа. Это была замечательная картина, когда рабочие колебались перед такой необычной тяжестью и таким объёмом балок в столь сильной степени, что Вы сочли нужным подать им пример, ставши первым на месте стройки, казавшемся им особенно опасным. И предводительствовать Вам на лесах и на стенах пришлось в убийственную погоду: дождь лил как из ведра, ветер свистал и был большой холод. …»

Музей изящных искусств (ныне ГМИИ) в 1912 году.

Фото К. А. Фишера

После 14 лет строительства, детальное описание которых может служить основой увлекательного романа, 31 мая 1912 года Музей был торжественно открыт. Семья и свита Николая II подъехали к сияющей новизной величественной лестнице Музея в шикарных автомобилях. У входа Государя встречали Ю. С. Нечаев-Мальцов и И. В. Цветаев. Император Николай II остался доволен результатом многолетнего труда. К государственным наградам и очередным званиям были представлены многие члены Комитета по созданию музея, члены Строительной комиссии музея и отдельные жертвователи. За заслуги в создании музея изящных искусств Юрий Степанович Нечаев-Мальцов был награжден орденом Александра Невского. Великий меценат умер в возрасте 79 лет через год после открытия Музея. Юрий Степанович Нечаев-Мальцов был похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве, рядом со своим отцом и матерью. Семейный склеп Нечаевых был уничтожен в советское время. На фасаде здания музея, который с 1937 года необоснованно носит имя А. С. Пушкина, установлена мемориальная доска с барельефом Ю.С. Нечаева-Мальцова.

Вклад Великого мецената Юрия Степановича Нечаева-Мальцова в создание ГМИИ им. А.С.Пушкина незаслуженно замалчивался в годы советской власти, и, к сожалению, эта традиция не изменилась до настоящего времени, несмотря на подготовку празднования предстоящего столетия Музея и рост общественного интереса к его подлинной истории. Также в советское время замалчивался факт существования до 1918 года Музея Куликовской Битвы во дворце аристократов Нечаевых в Полибино. Жаль что в нынешней России пока нет аристократов, желающих восстановить этот музей и реставрировать дворец Нечаевых. В связи с постоянным развитием расположенного рядом Государственного музея—заповедника Куликово поле создание туристического комплекса на базе усадьбы Нечаевых в Полибино может стать прибыльным проектом.

Источники:

http://zen.yandex.ru/media/id/5a6f383e610493a1dbfc057a/5aa2565dfd96b174366404a8
http://www.miloserdie.ru/article/udacha-nechaeva-maltsova-ili-zachem-blagotvoritelyu-nuzhny-entuziasty/
http://sergei-arssenev.livejournal.com/602.html