Александр хомяков бумажная архитектура. Бумажная архитектура
Выставка графики из коллекции ГМИИ им. А.С. Пушкина и частных коллекций «Бумажная архитектура. Конец истории»
Государственный музей изобразительных искусств имени А.С. Пушкина представляет выставку, посвященную особому направлению изобразительного искусства — бумажной архитектуре. Это кураторский проект архитектора, одного из лидеров этого направления Юрия Аввакумова и искусствоведа, научного сотрудника Музея, Анны Чудецкой.
Бумажная архитектура — это проекты, буквально оставшиеся «на бумаге», которые не были осуществлены из-за технической сложности, стоимости, масштабности или цензурных соображений. Основателем этого направления считается Джованни Баттиста Пиранези (1720-1778). Он построил только одно здание, но создал серии гравюр с изображениями реальной и придуманной архитектуры.
В России этот термин связан с концептуальным направлением в архитектуре 1980-х годов, а также с кураторской деятельностью архитектора и коллекционера Юрия Аввакумова. В Советском союзе молодые архитекторы принимали участие в международных конкурсах, проводимых западными архитектурными журналами. Проекты существовали только на бумаге. Так появился особый жанр изобразительного искусства — сочетание архитектурного проектирования, концептуализма и станковой графики. Выставки работ «бумажных архитекторов» прошли в галереях и музеях Лондона, Парижа, Милана, Цюриха, Брюсселя, Любляны, Кёльна, Остина. Сейчас их работы находятся в коллекциях крупнейших мировых музеев.
Выставка в ГМИИ им. А.С. Пушкина предлагает исторический диалог проектов советских концептуалистов и итальянских классиков архитектурной фантазии. В экспозиции представлены 80 произведений архитектурной графики знаменитых мастеров XVII-XVIII веков Джованни Батиста Пиранези, Джузеппе Валериани, Пьетро Гонзага, Франческо Градици, Джакомо Кваренги, Маттеуса Кюсселя, Джузеппе Бибиены, а также ведущих художников советского архитектурного концептуализма — Юрия Аввакумова, Михаила Белова, Александра Бродского и Ильи Уткина, Дмитрия Буша, Тотана Кузембаева, Юрия Кузина, Михаила Лабазова, Вячеслава Мизина, Вячеслава Петренко, Андрея Савина, Владимира Тюрина, Михаила Филиппова, Андрея Чельцова, Сергея и Веры Чукловых.
Центральную часть исторической экспозиции выставки занимают четырнадцать произведений Джованни Батиста Пиранези (1720-1779). Творчество известного мастера архитектурной фантазии представлено сериями «Первая часть архитектурных и перспективных композиций» и «Фантастические композиции темниц». В этих работах Пиранези достигает непревзойденного мастерства и высокого эмоционального напряжения. Парадоксально, что недооцененные при жизни Пиранези листы из серии «Тюрьмы» в течение двухсот с лишним лет поражали воображение видевших их людей, вдохновляя на создание литературных, музыкальных, живописных произведений. В своем эссе «Пиранези или текучесть форм» кинорежиссер Сергей Эйзенштейн пишет: «. Нигде в «Темницах» мы не находим непрерывного перспективного вида в глубину. Но везде начавшееся движение перспективного углубления прерывается мостом, столбом, аркой, переходом. Серия пространственных углублений, отсеченных друг от друга столбами и арками, строится как разомкнутые звенья самостоятельных пространств, нанизанных не по признаку единой перспективной непрерывности, но как последовательные столкновения пространств разной качественной интенсивности глубины…» Примечательны слова самого Пиранези, сопровождающие одну из представленных серий: «…так как нет никакой надежды, чтобы кто-либо из современных архитекторов оказался в состоянии сделать хоть что-либо подобное то ли по причине падения архитектуры с больших высот, то ли за неимением меценатов этого благороднейшего искусства, что подтверждается отсутствием построек, подобных Форуму Нервы, Колизею или дворцу Нерона, и еще тем, что ни у князей, ни у богачей не заметно никакой склонности к крупным расходам, — у меня, как у любого современного архитектора, не остается иного выхода как выражать свои архитектурные идеи лишь одними рисунками».
Яркие эпизоды европейской архитектурной истории конца XVII — начала XIX веков представлены произведениями художников театра — Джузеппе Галли Бибиены (1696-1756), Джузеппе Валериани (1708-1762), Пьетро ди Готтардо Гонзаги (1751-1831), Франческо Градицци (1729-1793) и Джакомо Кваренги (1744-1817). Творчество большинства авторов, чьи работы показаны на выставке, принадлежит в равной степени двум странам: Италии и России. Пьетро ди Гонзага, приглашенный князем Н.Б. Юсуповым в Санкт-Петербург, создавал декорации для коронаций и придворных праздников, оформлял спектакли. Он также был автором нереализованных проектов оперных театров. Для России Гонзага стал подлинным реформатором русской сцены, смело применявшим иллюзионистически-перспективные приемы барокко. Архитектурные листы Гонзага поражают смелым полетом фантазии. Свободно владея пером и кистью, он предвосхищает во многих своих композициях эпоху романтизма.
Итальянский архитектор Джакомо Кваренги в полной мере реализовал свой талант в России. В возрасте 35 лет Кваренги приехал в Санкт-Петербург по приглашению Екатерины II в качестве «архитектора двора её величества». Уже в первое десятилетие своего пребывания в России архитектор построил Английский дворец в Петергофе, павильон в Царском селе, здания Эрмитажного театра и Академии наук. Квинтэссенцией всего творчества Кваренги петербургского периода стала летняя резиденция графа Александра Андреевича Безбородко. Павильон-руина был не только изысканным объектом созерцания, но и тонкой интеллектуальной игрой с пространством и временем. Образы далекой античности, перенесенные по воле заказчика на берега Невы, позволяли посетителям парка на мгновение почувствовать себя жителями счастливой Аркадии, являя сложенную в камне иллюстрацию к крылатому латинскому выражению «Et in Arcadia ego» («И я был в Аркадии»).
В той же мере, что и фантазийные работы итальянских художников XVII — XIX веков, источником идей для дальнейших поколений архитекторов стали концептуальные проекты авторов второй половины XX века, выполненные специально для международных выставок. Долгожданная свобода и интерес зарубежных экспертов способствовали многообразию форм и сюжетов в архитектурных фантазиях молодых авторов. «У кого-то бумажный проект выглядел как набор театральных мизансцен, у кого-то как революционная икона, а у кого-то как серия книжных иллюстраций» — комментирует работы 1980-х годов куратор выставки Юрий Аввакумов.
Название выставки «Бумажная архитектура. Конец истории» соотносится с рубежным состоянием сегодняшнего архитектурного проектирования. По словам куратора выставки Юрия Аввакумова: «Век бумаги как материала для архитекторов завершился — на смену кульману, бумаге, кальке, туши, карандашу, рейсфедеру, рапидографу, ластику пришли компьютерные мыши, мониторы и имиджи. Так что Бумажной архитектуре оказалось самое место там, где она лучше всего хранится, то есть не на стройплощадке, а в музее. И символично, что её закат пришелся на конец века и тысячелетия».
К выставке готовится специальный каталог, который увидит свет в апреле 2015 года.
Что такое бумажная архитектура
Один из основоположников жанра о том, как в 80-е годы архитекторы проектировали здания, которые нельзя построить
Поделиться:
Бумажная архитектура создавалась в любопытное время. Закончив Архитектурный институт, мы по распределению шли работать в разные учреждения, где делали то же самое, что наши предшественники, — и это было мало похоже на творческую работу. Между тем профессия, которой нас учили, была востребована в других местах, мы узнавали об этом из иностранных журналов. До нас дошла информация, что некоторые из этих журналов (например, Japan Architect) объявляют конкурсы архитектурных идей, не предназначенных для прямой реализации. Мы мечтали участвовать в таких конкурсах, но это казалось неисполнимым: для того чтобы отправить проект за границу, необходимо было получить множество специальных разрешений.
Первый раз нам удалось отправить десяток проектов на конкурс в 1981 году — по блату, через редакцию одного международного журнала (у них была более свободная почтовая связь). Конкурс назывался «Дом-экспонат для музея ХХ века»: надо было придумать павильон, который мог бы стоять рядом с гипотетически уже существующим музеем ХХ века. Спустя три месяца мы узнали, что Михаил Белов и Максим Харитонов получили на этом конкурсе первую премию, что по тем временам было просто фантастическим событием.
Их проект состоял из плана дома и сценария, которому должен был следовать в своем осмотре посетитель. Путешествие начиналось перед рамой, которая окаймляла дом, оттуда посетитель попадал на резко сокращающуюся в прямой перспективе улицу, затем вдруг оказывался в комнате великана с огромными столами и стульями и в конце концов неожиданно для себя выходил в то же место, откуда начинал свой путь. К сценарию прилагались картинки, объяснявшие, каким образом должны были достигаться все эти иллюзии.
Со следующего года, найдя дыры в бюрократической системе, мы стали официально посылать проекты на конкурсы.
Второй конкурс, на котором наши архитекторы получили первую премию, назывался «Хрустальный дворец» — это перекличка с «Хрустальным дворцом» Джозефа Пакстона. Победивший проект Александра Бродского и Ильи Уткина опять предлагал путешествие. Оно начиналось на окраине города, за которым возвышался хрустальный дворец. Путь к нему шел мимо свалок, и, проделав его, путник понимал, что дворец — это чистый мираж, на самом деле существуют только стеклянные пластины, врытые в коробку с песком.
Начиная с этого момента работы на конкурсы стали посылать сотнями. Я переводил конкурсные задания, выступал в ежемесячной программе «Конкурсное обозрение» в Доме архитекторов. Если наши архитекторы побеждали в каком-то конкурсе, то в программе они потом рассказывали о своих проектах. Через два-три года мы наладили настоящий конвейер: архитектурные идеи из Советского Союза бесперебойно шли за границу, чаще всего в Японию. Все проекты публиковались, и очень важно было то, что благодаря участию в конкурсах мы все чувствовали, что принадлежим миру, а не, условно говоря, «Моспроекту».
Одну из групп, входивших в нашу компанию, составляли Дмитрий Буш, Александр Хомяков и Дмитрий Подъяпольский. Их проект, посвященный Стоунхенджу, не получил премии, но мне он очень нравился. Над зрителем кругами нависают расположенные на одинаковом расстоянии друг от друга прямоугольные камни. Они держатся на каких-то невидимых нам и сделанных по еще неизвестной строительной технологии горизонтальных листах стекла, создавая иллюзию свободного купола.
Другая их работа, которая называлась «Складная Родина», — это масштабная антиутопия: во что мы можем превратить Землю.
Архитектор Вячеслав Петренко сделал большую серию гравюр-размышлений на разные темы. Например, навесной бассейн, в котором плавают люди, а снизу кажется, что они летают. Архитектор назвал это «Площадь Марка» — в честь Марка Шагала с его летающими людьми.
Отдельно от нас существовала команда из Новосибирского архитектурного института. Они рисовали совершенно отвязно и регулярно посылали свои работы на конкурсы, впрочем, не получая никаких премий. Мы познакомились с ними уже во второй половине 1980-х годов, когда они начали приезжать в Москву, а я начал собирать коллекцию бумажных работ.
Если мне нравился какой-то конкурсный проект, я просил его создателей сделать копию. Так, помимо конкурсной постепенно стала складываться наша выставочная деятельность. В 1984 году в коридорах редакции журнала «Юность» прошла неожиданно ставшая очень популярной выставка, которой я дал название «Бумажная архитектура». Этот термин придумал не я — он появился еще в конце 20-х — начале 30-х годов прошлого века, но в те годы закрепился, и так мы под этим названием и живем.
В 1996 году для архитектурной биеннале в Венеции я выстроил тяжелое каре из 16 покосившихся шкафов, в каждом из которых было 30 выдвижных ящиков, и в каждом ящике лежал какой-то нереализованный архитектурный проект, созданный на протяжении последних 250 лет российской истории. Я представлял себе, что это не только мавзолей, но и инкубатор, в котором до сих пор, как яйца, греются какие-то замечательные идеи. В общем, иногда я до сих пор так думаю.
Первыми бумажными архитекторами считают итальянца Джованни Баттиста Пиранези (который за всю жизнь построил одну церковь, но прославился своими архитектурными фантазиями), а также французских неоклассицистов, например Этьена-Луи Булле (тоже мало что построившего, но на бумаге создавшего более 100 проектов; один из самых известных — Кенотаф Ньютона, шар высотой в 150 метров, символизирующий то ли Вселенную, то ли Землю, то ли яблоко, благодаря которому был открыт закон всемирного тяготения).
По отношению к советскому авангарду термин стал употребляться уничижительно: с конца 20-х годов утопические бумажные проекты подвергались осуждению, в том числе за «отрыв от реальности». Такое значение закрепилось: «бумажной архитектурой» называли невыполнимые и потому не очень осмысленные проекты.
Совсем другой смысл словосочетание приобрело в начале 80-х годов. Тогда выпускники Московского архитектурного института нашли способ отправлять свои проекты на международные конкурсы архитектурных идей и стали выигрывать на них призы (в общей сложности получили больше 50 наград). Возникла неформальная группа молодых архитекторов, около 50 человек, которые в любом случае не имели никакой возможности воплощать свои идеи в жизнь, так что принялись создавать проекты изначально утопические и абсолютно свободные. Одним из активных участников движения был член клуба «Сноб» Юрий Аввакумов , который стал собирать бумажные работы. В 1984 году в редакции журнала «Юность» состоялась выставка его коллекции, которую Юрий Аввакумов так и назвал — «Бумажная архитектура». Это название закрепилось за новым направлением, оформившимся в самостоятельный жанр архитектурного концептуализма. Активное участие бумажников в конкурсах закончилось к 1987-88 годам, зато их выставки шли во многих городах мира. Сегодня альтернативные проекты молодых архитекторов стали классикой.
В конце прошлого года той первой выставке в редакции «Юности» исполнилось 25 лет (мы тогда писали о выставке, посвященной этому событию). А этой весной Юрий Аввакумов прочитал в «Гараже» публичную лекцию, в которой рассказал, как бумажная архитектура возникла, показал, как она выглядела, и объяснил, что все это значило.
К сожалению, ни в саму лекцию, ни тем более в ее краткую видеоверсию невозможно было уместить даже малой части массива разнообразнейших работ, созданных бумажниками. Но в конце лекции, отвечая на вопросы, Аввакумов рассказал, что, возможно, в следующем году выйдет толстая книга, в которой будут собраны все 200-300 работ, составляющих корпус бумажной архитектуры. А пока некоторые работы можно посмотреть в личном блоге Юрия Аввакумова.
Бумажная архитектура
Что такое бумажная архитектура? Это очень интересное явление, о котором не расскажешь в двух словах. И тем не менее, хочется познакомить вас с бумажной архитектурой, тем более, что на этой почве произросло немало гениев.
Первыми бумажными архитекторами считают итальянца Джованни Баттиста Пиранези (который за всю жизнь построил только одну церковь, но прославился своими архитектурными идеями).
Также немало французских неоклассицистов, например Этьен-Луи Булле (тоже мало что построившего, но на бумаге создавшего более 100 проектов).
По отношению к советскому авангарду термин стал употребляться уничижительно: с конца 20-х годов утопические бумажные проекты подвергались осуждению, в том числе за «отрыв от реальности». Такое значение закрепилось: «бумажной архитектурой» называли невыполнимые проекты.
Это работа Александра Бродского и Ильи Уткина — основных идеологов движения.
Но прошло не так уж и много времени, как это словосочетание приобрело совсем другой смысл. Это случилось в начале 80-х годов.
Александр Бродский и Илья Уткин
Тогда выпускники Московского архитектурного института нашли способ отправлять свои проекты на международные конкурсы архитектурных идей и стали выигрывать на них призы (в общей сложности получили больше 50 наград).
Александр Бродский и Илья Уткин
Возникла неформальная группа молодых архитекторов, около 50 человек, которые в любом случае не имели никакой возможности воплощать свои идеи в жизнь, так что принялись создавать проекты изначально утопические и абсолютно свободные.
Александр Бродский и Илья Уткин
С тех пор «Бумажная архитектура» — проекты, созданные ради поиска новых форм без цели их последующей материализации. Здесь было много остроумия, мрачноватой иронии, изящных построений и неявной тоски, все это было далеко от реальности и к ней никак не стремилось.
Дальше тоже работы Александра Бродского и Ильи Уткина — основных идеологов движения. Потрясающие архитектурные утопии.
Источники:
http://www.architime.ru/competition/2015/exhibition190215_gmmi_im_pushkina.htm
http://snob.ru/go-to-comment/121662
http://tanjand.livejournal.com/1381805.html
